Терминариум

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ВНЕШНЕГО МИРА

      Доказательство внешнего мира — возможная лишь на основе общения социально-организованная процедура, требующая наличия, во-первых, собравшихся с этой целью группы людей и, во-вторых, когерентности их восприятий, для чего используется согласование как метод, исключающий возможность индивидуальной иллюзии. На практике суть доказательства выглядит следующим образом: «вот – ручка», – говорит доказывающий и указывает на ручку, «а это – муха», – и указывает на муху; и если присутствующие согласны, что это так, т.е. видят оба предмета, слышат муху и осязают ручку, то доказательство свершилось («аминь», – говорит доказывающий, и все присутствующие расходятся). Подобные доказательства осуществляются каждым из нас постоянно: общаясь на работе и дома, мы это проделываем множество раз и даже не замечаем этого. Человек практики в таких умственных доказательствах вообще не нуждается, обывателю это даже в голову не приходит, однако существует особая когорта рассуждателей, для которых несомненна надобность в таких специальных «мозговых процедурах», – это философы. Именно эти представители еще не отжившего до сих пор эйдовампиризма по-прежнему упорно «выделяют сознание из остальной – живой и не живой – природы, как нечто совершенно исключительное», вследствие чего «внутренний мир человека – его сознание безусловно противопоставляется миру внешнему – всей остальной природе», при этом различие «между я и не-я преувеличивается до степени абсолютного различия», в результате «создается непроходимая пропасть в природе – и безысходное противоречие в познании: если внешний и внутренний мир по существу различны, то между ними и не может быть никакой связи; следовательно, что может внутренний мир познать о внешнем? Ничего. Как может он влиять на него? Никак». И тем не менее, человечество «занимается изучением внешнего мира и борьбою с ним». Именно это противоречие и «породило любопытный вопрос о реальности внешнего мира». Философы рассуждали так: «прямо, непосредственно у нас нет никаких данных, кроме чувств, ощущений, представлений, – вообще, кроме фактов сознания»; выйти за свои пределы сознание не может и потому «не в силах непосредственно убедиться в том, что есть нечто вне его»; оно лишь предполагает существование внешнего мира, но предполагать можно и ошибочно; «ведь относим мы во сне к внешнему миру тех людей, те предметы, которые нам тогда представляются, – однако внешний мир сновидений существует только в сознании спящего»; поэтому вполне возможно, что «весь мир и вся природа есть не что иное, как один гигантский сон, стройно-логичный, яркий и интересный, но все же не более, как сон, дитя свободной творческой деятельности сознания. Если принять такое решение вопроса, то противоречие между внутренним и внешним миром вполне устранено, только ценой уничтожения внешнего мира. Из ванны вместе с водой выплеснули ребенка». Но если все же «вопрос о реальности внешнего мира поставлен – на него должен быть дан ответ, хотя сама постановка вопроса может казаться большой нелепостью» [Основные элементы, с. 132]. Во-первых, следует отметить, что «все подобные вопросы возникают на почве слов и относятся к числу пережитков донаучного прошлого». Каково, например, значение слов «внешний мир»? Если «придавать им пространственное значение», то внешним миром следует считать то, что вне нашего тела, т.е. все остальные тела. Но это не «философское» значение слов: ведь в философии наше тело тоже относится к внешнему миру. Философ говорит: «я мыслящий, а затем все, начиная с моего тела, это внешний мир». Хорошо, пусть так, но «это означает, что я сам, мыслящий, со своими психическими ассоциациями оперирую более или менее свободно, а раз­ные входящие в мой опыт вещи, в том числе даже мое тело, меня так легко не слушаются: они обладают своей закономерностью. Слово “внешний” здесь имеет значение другой закономерности. Это не та закономерность, которая определяет процесс мышления, а другая, с которой следует особо считаться, которая требует от нас усилия, мо­жет причинять неприятности. Вот что это означает; другого значения не имеет и иметь не может». Затем философ задается вопросом: «реален ли» внешний мир? Но что такое реальность, вещественность? – «это вещи, с которыми надо практически считаться, которые представ­ляют сопротивление, которые не укладываются в ассоциативном порядке, на которые надо тратить активность, которые имеют свою закономер­ность. Но это – то же самое, что характеристика “внешнего мира”. Оказывается, вопрос о реальности внешнего мира, это вопрос о реаль­ности реального, о внешности внешнего. При анализе значения его тер­минов вопрос этот отпадает просто потому, что оказывается пустым, сводится к тавтологии» [Пределы научности рассуждений (доклад), с. 257-258]. На самом деле все очень просто: проблем не возникает, если вы исходите из коллектива и опираетесь на согласованный им опыт; если же вы за точку отсчета считаете самого себя и опираетесь исключительно на свой собственный индивидуально-организованный опыт, то у вас возникнут проблемы, а с ними и нужда в доказательстве внешнего мира.