Тектология

Вестник Международного института Александра Богданова

2005. № 3 (23). С. 64-86

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

ТЕКТОЛОГИИ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ

Костов С.В.

Новосибирский государственный университет

1. Устойчивое развитие социальной системы

«Общество, соединенное принципом права или существующее в правомерном порядке, есть общество политическое, или государство» (Соловьев 1999, с. 610). Исторически сложилось так, что все существующие государства приобрели тектологическую форму трехэлементной системы, состоящей из эгрессивного, ингрессивного и дегрессивного комплексов [1]. Субъект ингрессии, ингрессор, сложился из трех комплементарных частей, аграрной, индустриальной и когнитивной, связанных друг с другом простейшей ингрессией [2] с обратимой связью. Субъект эгрессии, эгрессор, наоборот, превратился в некомплементарную часть общественно–политической системы [3]: деятельность эгрессора катагенична системе, поскольку взятая в совокупности полезна только ему самому и вредна остальным частям системы, т.е. ей самой в целом [4]. Отношения между центральной и периферической частями системы исторически развивались как отношения между комплексом и средой, вследствие чего процесс дифференциации привел к появлению между ними дегрессии в форме идеологии и права и к возникновению, соответственно, субъекта дегрессии, активность которого в целом оказалась комплементарной эгрессору и соответственно некомплементарной ингрессору [5]. Таким образом, поскольку принцип организационной симметрии нарушен [6], то развитие такой трехэлементной системы, во-первых, неоптимально и, во-вторых, неустойчиво.

Как известно, подобный тип политической системы Платон относил к отрицательным, поскольку «в нем как бы есть два государства», враждебные друг другу: «одно — государство бедняков, другое — богачей», и нестабильным, так как оба они, находясь в одной и той же системе, «станут вечно злоумышлять друг против друга» (Платон 1994, с. 337, [VIII 551d]). Такому неустойчивому политическому устройству общества Платон противопоставлял оптимальную модель государства, которая должна обладать, во-первых, устойчивой внутренней организацией и необходимыми средствами ее защиты, во-вторых, достаточной материальной базой для обеспечения всем необходимым каждого своего члена и, в-третьих, мудрым и компетентным руководством, способным не только поддерживать культуру и нравственность в обществе на высоком уровне, но и стимулировать дальнейшее их развитие.

При построении устойчивой модели государства Платон исходил из наличия у человека множества материальных и духовных потребностей. Так как одной индивидуальной деятельности недостаточно для удовлетворения всего разнообразия потребностей, то вполне естественно возникает необходимость коллективной деятельности и в силу этого необходимость общинного сожития: поскольку «каждый из нас не может удовлетворить сам для себя, но во многом еще нуждается», то он «привлекает то одного, то другого для удовлетворения той или иной потребности», вследствие чего, «испытывая нужду во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь» (Платон 1994, с. 130, [II 369bc]). Такое вынужденное разделение труда и последующее его объединение неизбежно приводят к возникновению трех общественно необходимых типов сожительства [7], а взаимное согласование между ними — к соответствующему им общественному строю.

Базовым принципом наилучшего общественного строя Платон считает принцип справедливости, включающий в себя четыре обязательных условия (или принципа) оптимизации общинного сожития: во-первых, труд каждого общинника должен быть полезен не только лично ему, но и всей общине, т.е. удовлетворять какую-либо необходимую для нее нужду (принцип общеполезности личного труда), во-вторых, труд общинника должен соответствовать его психофизическим способностям и нравственному развитию (принцип соответствия кадров выполняемой ими общеполезной деятельности), в-третьих, все поле общеполезной деятельности должно быть открыто для притязаний каждого общинника, так как единственным регулятором его перемещения в этом поле должен быть только критерий соответствия (принцип ротации кадров) и, наконец, в-четвертых, материальные стимулы должны ослабляться при перемещении кадров из производственной сферы в охранительную и далее в управленческую (принцип нестяжательства).

Первый принцип оптимизации общежительства совпадает с принципом организационной симметрии в тектологии, действие которого в системе обеспечивает наилучшие для нее адаптационные возможности в окружающей среде, если при этом непрерывно улучшать соответствие кадров исполняемой ими функции, которое, в свою очередь, возможно, если социальная система способна не только воспроизводить все новые и все более лучшие кадры, но и беспрепятственно заменять менее соответствующие своей деятельности старые кадры более соответствующими новыми. Чтобы принцип справедливости не нарушался, в таком оптимальном государстве должен действовать специальный механизм подбора всех необходимых обществу кадров, который включал бы в себя следующие процедуры: исследование интеллектуальных и нравственных задатков подрастающего поколения, распределение в соответствии с выявленными задатками по трем основным группам общеполезной деятельности [8], дальнейшая дифференциация в процессе воспитания и получения соответствующего группе образования, окончательное выявление функциональной пригодности и предоставление сообразно установленным способностям особого дела, так как «каждый отдельный человек должен заниматься чем-нибудь одним из того, что нужно в государстве, и притом как раз тем, к чему он по своим природным задаткам больше всего способен» (Платон 1994, с. 205, [IV 133a]). В целях эффективного использования кадров и повышения социальной мобильности даже после окончательного распределения гражданин имеет возможность продолжать совершенствоваться как в «своем» особом деле, достигая высоких показателей, так и в полном соответствии с принципом ротации перейти в другую сферу деятельности. Например, после предварительного переобучения и необходимой стажировки допускается переход из охранительной сферы в управленческую.

Если перейти на язык тектологии, то все четыре условия оптимизации общинного сожития, эксплицирующие принцип справедливости, представляют собой необходимое [9] и достаточное [10] условие устойчивости. Принцип нестяжательства, согласно Платону, есть главный нравственный закон в его совершенном государстве, утверждающий приоритет духовных интересов над материальными. Проанализировав все отрицательные типы государства, т.е. тимократию, олигархию, демократию и тиранию, Платон пришел к выводу, что общая причина их неустойчивости — в господстве материальных интересов, которое порождает вместо социальной синергии раздор, вместо стремления к высшим целям сожития жажду богатства и власти ради низких целей. Условия, реализующие принцип нестяжательства на практике, — это общность достояния, отсутствие частной собственности, невозможность ее возникновения, сохранения и дальнейшего приумножения, минимизация роли денег, золота и других материальных ценностей, запрещение торговых спекуляций и вообще приоритет общественного над частным.

Социальный механизм, обеспечивающий минимизацию внутренних противоречий, — это практическая реализация в общественной жизни обратной зависимости между материальными и духовными запросами граждан: при кадровом движении из производственной сферы в охранительную и далее в управленческую личные мотивы поведения ослабевают, а социальные — растут, поскольку материальная собственность в виде личного имущества разрешена лишь в производственной сфере, в других сферах социальной деятельности форма собственности исключительно общественная. Такая правовая норма — важное и очень эффективное юридическое подкрепление конституционного принципа нестяжательства, так как непрерывно фиксирует достигнутый в обществе уровень духовности, сужая при этом возможности нравственной деградации общества и, наоборот, расширяя горизонт его дальнейшего духовного развития. Стоит лишь отменить эту норму и предоставить каждому гражданину право на частную собственность, как общество сразу же начнет превращаться в социальный диполь: общественная собственность станет переходить в частные руки управленцев и подавляющей своей частью сконцентрируется в управляющей сфере, так как именно там имеются все необходимые для этого знания и более чем достаточно возможностей сделать это «гладко, тихо и законно». За нарастающим процессом социальной поляризации последует рост внутренних социальных противоречий и, соответственно, социального напряжения, что в итоге приведет общество к неустойчивому развитию.

Итак, согласно Платону, общественное развитие будет устойчивым, если будут выполняться следующие условия:

Все эти четыре условия в совокупности представляют собой необходимое и достаточное условие устойчивого развития общества. Таким образом, тектология подтверждает оптимальность модели государства, предложенной Платоном в качестве идеальной.

2. Неустойчивое развитие социальной системы

Если воспользоваться терминологией Платона, то все существующие на сегодняшний день государства следует отнести к социально-политическим системам отрицательного типа, из которых подавляющее большинство принадлежит к капиталистической системе.

С экономической точки зрения капитализм — это социальная система, основанием которой служит частная собственность на средства производства и эксплуатация капиталом наемного труда (См.: Богданов 1918, с. 31, 169).

С политической точки зрения это «система коллективного, капиталистического страхования, т.е. коллективного обеспечения капиталистических классов от опасностей и противоречий», возникающих как внутри, так и вне государства (Богданов 2004, с. 10).

С исторической точки зрения капитализм — это «длительный и сложный переходный процесс, ведущий от одной определенной и однородно-построенной общественной организации к другой» (Богданов 1999, с. 443-444).

С тектологической точки зрения это перманентный кризис паразитарной системы [11] авторитарных отношений в направлении беспаразитарной системы [12] коллективных отношений. Вся сложнейшая динамика перехода из одного стационарного состояния общества к другому определяется тремя основными противоречиями капитализма: во-первых, «его производство, как целое, построено иначе, чем его части: отдельные предприятия планомерно организованы, вся же система неорганизованна, анархична», во-вторых, «его производство разнородно с его присвоением: первое в самой основе коллективно, второе неизменно остается индивидуальным», и в-третьих, «капиталистическое общество распадается на классы, которые не представляют простых органов единого социального тела, взаимно дополняющих друг друга, как феодальные сословия, но организуются самостоятельно, во взаимной борьбе», другими словами, «основные классы общества не только не приспособляются один к другому, но превращаются во все более враждебные лагери: каждый класс развивает свой тип организации, который и стремится распространить на все общество путем окончательного подчинения либо устранения другого класса» (Богданов 1999, с. 443-444).

Ясно, что подобные социопаразитарные системы развиваются путем противоречий и обязаны своим существованием лишь тому факту, что с помощью всевозможных социально-политических и экономических механизмов, а так же с помощью умелой идеологической манипуляции господствующий класс непрерывно поддерживает завоеванную в социальной борьбе возможность присваивать себе «весь излишек энергии, доставляемый техническим процессом», балансируя при этом своей внутрисистемной катагеничностью в пределах: 0 < ↓ < ↑ и соблюдая условие: ∑p > ∑c. Если в начале своего исторического развития этот выродившийся в паразита класс еще имел «сравнительно близкое, “непосредственно-организующее” отношение предпринимателя к техническому процессу», то затем, постепенно переложив свои «организаторские функции особым “исполнителям” — наемным управляющим, надзирателям, ученым, техникам и т.д.», он совершенно утратил свою первоначальную организаторскую роль в производстве, и на завершающем этапе своей эволюции его «историческая» роль свелась «к чисто эксплуататорской функции, к голому паразитизму» (Богданов 2003а, с. 315).

Следует отметить, что подобное вырождение не есть нечто, присущее исключительно капитализму. История демонстрирует вполне определенную цикличность этого явления: и в рабовладельческую, и в феодальную эпоху на исторической сцене появлялся олицетворяющий эпоху со стороны производства главный общественный организатор, который по известному циклу «рождение — расцвет — вырождение» сначала активно руководил, а затем активно паразитировал.

С точки зрения тектологии более предпочтительна периодизация исторического процесса по типу доминирующей производственной ингрессии: аграрная эпоха, индустриальная и зарождающаяся информационная. Все сопутствующие историогенезу процессы идут под знаком этой преобладающей ингрессии, но их тектологическая схема одна и та же. Субстрат истории меняется, а структура процессов и обществ неизменна [13], т.е. «ингрессия — дегрессия — эгрессия» и, соответственно, «ингрессор — дегрессор — эгрессор». Причем в полном согласии с аксиомой самоподобия [14] эта тектологическая схема охватывает все сферы бытия, как бы множится (образно говоря, размножается подобно клеткам или бактериям) по типу ядерных реакций, образуя сложнейшую взаимосвязанную ризому [15], чем, собственно, и является наше в высокой степени пластичное и подвижное социальное целое. Таким образом, человечество с точки зрения тектологии есть сложнейший ризомный узел в биосфере, которая в свою очередь в соответствии с аксиомой самоподобия является таким же узлом в универсуме (Богданов 2003а, с. 337,. 2003б, с. 32). Но каждая ячейка этой вселенской ризомы есть трехэлементный комплекс-процесс «И-Д-Э», в котором «ингрессия собирает организуемое содержание, эгрессия его концентрирует, дегрессия фиксирует» (Богданов 2003б, с. 298).

Конъюгация активностей двух глобально взаимодействующих систем — антропосферы и биосферы — происходит в зоне ингрессивной связки — техносферы, уровень организации которой и определяет эволюционные возможности человечества. А вот насколько эффективно реализует человечество эти возможности, это уже зависит от уровня развития экономики, т.е. от степени организации производственных отношений между людьми. Таким образом, необходимое условие устойчивости достигается в техносфере, а достаточное — в экономике. Иными словами, проблема максимальной закачки энергии из окружающей среды в антропосферу решается в техносфере, а проблема оптимального ее распределения — в экономике. Экономики нет, если нет техносферы, а последняя отсутствует, когда в дикий период собирательства энергия в антропосферу закачивается исключительно непосредственным усвоением готовых продуктов питания, т.е. консервированной энергии растительного и животного происхождения. Техносфера появляется с первым камнем и первой дубиной в руках антропоида, затем начинает использоваться энергия огня, энергия рабочей скотины, механическая энергия, и мало-помалу техногенез набирает силу, непрерывно ускоряясь в течение всего исторического времени [16].

В аграрную эпоху производство продуктов земледелия и скотоводства было основным, производство предметов быта, орудий труда и оружия — незначительным, а производство знаний — мизерным. Основными энергетическими составляющими техносферы в начале эпохи были, как уже отмечалось, тепловая энергия огня и энергия животной рабочей силы, ближе к середине к ним добавилась энергия ветра и падающей воды, преобразованная в механическую с помощью ветряков и водяных мельниц, освоение энергии пара ознаменовало конец эпохи. В силу крайнего дефицита техногенной энергии самая первая аграрная община была устойчивой социальной системой «И-Д-Э», в которой все элементы прочно объединены взаимодополнительными связями и главным принципом организации общины являлся принцип организационной симметрии: ЭэЭдЭи = ДэДдДи = ИэИдИи = ↑↑↑. Глава общины (Э) как старейший и опытный ее член руководит трудом и распределением продуктов труда, воины (Д) несут охрану, остальные общинники (И) заняты производством, причем жизненная среда для всех одинакова.

С появлением избыточной энергии жизненная среда для всех членов общины перестает быть одинаковой: эгрессивная разность начинает расти, так как, сознательно или бессознательно пользуясь своим положением, глава общины (Э) «в распределении труда и продукта дает некоторые преимущества себе, а затем ближайшим своим родичам» (Богданов 2003б, с. 268). Возникает возможность присваивать избыточную энергию в форме излишка продуктов, что является благоприятным условием возникновения частнособственнических отношений и в конечном итоге приводит к тому, что социальная система «И-Д-Э» в целом приобретает тенденцию неустойчивого развития. Пребывая в более благоприятных условиях, чем непосредственный производитель (И), эгрессор постепенно отходит от непосредственно-трудового процесса, ограничиваясь все более общим руководством и надзором, для него «мало-помалу исчезают основные предпосылки развития производственных активностей», и вследствие полного отмирания социально-трудовой функции эгрессор так же постепенно превращается в паразита. Если его катагеничность растет неограниченно, социальная система рушится («так было в рабовладельческом античном мире: господа обессилили от безделья и роскоши, рабы — от непосильного труда и тяжелой обстановки» (Богданов 2003б, с. 269)); если же она растет не так быстро, как растет арогеничность ингрессора, то система сохраняется, но меняет эгрессора.

В целом же историогенез под знаком аграрной ингрессии характеризуется, во-первых, возникновением на основе слабо развитой техносферы первого в истории паразитарного общества неустойчивого типа, социально-экономическая ризома которого расцветает, множится и усложняется только при наличии избытка энергии, которую человечество научилось в этот период использовать, и, во-вторых, огромной тектологической разностью между хорошо организованным катагеничным классом и плохо организованным арогеничным, в силу чего в аграрном обществе отсутствует фактор, способный устранить возникшую катагеничность в обществе и преобразовать его из паразитарного в гармоничное общество устойчивого типа. Начиная с этого периода, человечество вступило на путь неустойчивого развития, так как его социально-экономическая организация не удовлетворяет ни одному условию социальной устойчивости.

Индустриальная эпоха началась с парового двигателя и закончилась с появлением атомных реакторов. Расцвет ее прошел под знаком электричества, но, спалив в двигателях внутреннего сгорания, турбинах, домнах и ТЭЦ горы угля, океаны нефти и газа [17], она поставила человечество на грань экологической катастрофы, а созданием атомного оружия — перед угрозой омницида. В эту эпоху закачка энергии в антропосферу возросла сразу на несколько порядков. Образовавшийся значительный ее переизбыток, сверх задействованной в аграрном секторе, позволил человечеству развить следующий тип ингрессии — индустриальный, на основе которого возникла еще более сложная социально-экономическая ризома паразитарного типа. Но в отличие от аграрной эпохи сложная организация техносферы соразмерно увеличила организованность двух антагонистических классов, значительно сократив разрыв между ними в степени самоорганизации. В результате впервые за всю историю паразитогенеза в обществе появился достаточно организованный класс, способный не только устранить катагеничность индустриального общества, но и достаточно успешно осуществивший это в ряде стран и в течение семидесяти лет на равных державший паритет с выжившей паразитарной системой.

Информационная эпоха началась с лавинообразного вторжения в техносферу электронно-вычислительных машин, т.е. с тотальной компьютеризации техносферы. Основная энергетическая составляющая эпохи — ядерная энергия. Если предположить, что задача мирного освоения термоядерной энергии в самом ближайшем будущем будет успешно разрешена [18], то проблему энергетического обеспечения эпохи можно раз и навсегда закрыть. Человечество достигло наконец той фазы своего развития, когда оно уже в состоянии решить все свои основные, так сказать, исторически наболевшие вопросы, т.е. вопросы социально-экономического характера — как наилучшим образом обустроить свою общественную и хозяйственную жизнь. Другими словами, настал тот долгожданный исторический момент, суть которого сто лет назад строго научно сформулировал Богданов: «человек… рано или поздно истребит всех своих паразитов» (Богданов 2003б, с. 396). На наших глазах формируется новый социальный авангард, который не просто это сделает, а сделает это наиболее оптимально.

Как уже отмечалось выше, в информационную эпоху доминантным производством становится производство знаний [19], т.е. научных сведений о том, как оптимизировать исключительно все процессы, происходящие в антропосфере, внутренние и связанные с биосферой, от производства до управления, т.е. абсолютно весь комплекс ингрессивных, дегрессивных и эгрессивных связей. Если в аграрную эпоху этим занималась незначительная часть людей, в индустриальную — «прослойка», то в информационную — уже огромная масса научно-технических работников и служащих, в состав которой входят:

1) производители материального, высокотехнологического и наукоемкого продукта, т.е. ученые, конструкторы, изобретатели, проектировщики, инженеры, техники, технологи и высококвалифицированные рабочие;

2) производители нематериального, программного продукта, обеспечивающего функционирование производственных и информационных систем и социальной инфраструктуры, т.е. программисты различной квалификации, системные аналитики и специалисты по информатике;

3) производители научных и общенаучных знаний, т.е. ученые фундаментальных наук, ученые-системщики, методологи;

4) занятые в сфере воспроизводства человека, т.е. воспитатели, учителя, преподаватели вузов, врачи, деятели культуры и т.д.;

5) занятые в сфере управления, т.е. чиновники, администраторы, политики, финансисты, юристы, статистики, социологи, политологи, военные эксперты и т.д.;

6) высококвалифицированный обслуживающий персонал в сфере компьютерных услуг.

Место и роль этой огромной, лавинообразно растущей социальной группы — текториата, для краткости, — в настоящую эпоху изменилось коренным образом. Согласно тектологии, процесс такого количественного роста и качественной дифференциации рано или поздно должен смениться контрдифференциацией с выделением эгрессивного центра. Лучшие представители текториата уже сознательно или бессознательно стремятся «к самостоятельной организаторской роли, к захвату власти над общественным хозяйством, над общественной системой». Другими словами, будучи самой передовой социальной группой, этот авангард текториата, — условно говоря, технариат [20], — стремится уже в качестве самостоятельного общественно-экономического организатора отдифференцироваться от всех других социальных групп и стать новым социальным лидером со своей собственной идеологией и своими определенными задачами. Свои притязания на власть в обществе он осуществляет двумя стратегиями: «напряженной работой по линии научной организации труда в разных областях и направлениях» и «тенденцией к монизму, к монизму научного сознания, к экономии научного мышления», что способствует выработке самостоятельной идеологии (Богданов 2004, с. 13,19-23).

Таким образом, социогенез разросшейся несоразмерно своему названию «прослойки» закономерным образом завершается образованием поначалу аморфного текториата с последующим затем выделением из него социально активного ядра, технариата, и двух уже небольших «прослоек», одна из которых традиционно примыкает к массам, а вторая — к господствующей элите.

За всю историю человечества этот новый социофеномен есть наиболее организованная социальная группа, так как вся ее деятельность отдана делу организации всего и вся, т.е. любых процессов и в любой области, начиная от микроэволюционных и кончая макроэволюционными. Только текториат может организационно оптимизировать все без исключения процессы, происходящие в антропосфере, и согласовать их в соответствии с наиболее оптимальным вариантом глобализации. Только текториат способен разработать программу по отстранению от власти господствующих ныне элит, если они по-прежнему будут осуществлять глобализацию исключительно в своих частных интересах. С точки зрения тектологии элиминация такого фактора социальной неустойчивости понимается как устранение слабого звена социальной системы в соответствии с требованием закона наименьших (Киютина, Разумовский 2004, с. 216). Образно говоря, катагеничность господствующих ныне элит можно сравнить с прорехой в днище трехъярусной греческой триеры, из-за которой часть гребцов должна постоянно вычерпывать воду, чтобы триера не затонула.

Итак, процесс системной дифференциации лавинообразно растущей социальной группы — текториата — необходимым образом завершится контрдифференциацией, т.е. выделением эгрессивного центра — организаторской элиты. С появлением этого мозгового центра ранее аморфная социальная группа обретает свое собственное общественное сознание и становится социальным лидером. Другая тенденция дифференциации, идущая по линии образования дегрессии, приведет к возникновению идеологии новой социальной элиты. Поскольку ее идеология будет системной и монистической, т.е. тектологической, то будущую власть этой элиты с полным правом можно называть тектократией. Это и будет, собственно, та власть философов, о которой писал Платон. Так завершится длительный исторический переход человечества из одного устойчивого состояния в другое, в котором уже не насильственно, а самым естественным образом будут выполняться и принцип организационной симметрии, и все четыре условия социальной стабильности, гарантирующие устойчивое развитие такого оптимально устроенного мирового сообщества.

Принцип оптимального соответствия человеческих ресурсов на базе всеобщего высшего образования и принцип организационной симметрии вызовут количественный и качественный рост социального творчества и обеспечат максимум социальной синергии, необходимые для устойчивого развития человечества.

Заслуга Богданова состоит в том, что он, продолжая отечественную традицию всеединства [21], отрицал развитие систем исключительно через преодоление противоречий, и считал не просто возможным, но и более эффективным, а значит, и более оптимальным, развитие путем сотрудничества, синергии. Упор старой диалектики исключительно на первый путь развития — это закономерное проявление социоморфизма [22] (человек, родившийся и воспитанный в среде, где друг друга обманывают, грабят и убивают, не может даже представить, что возможна более человечная среда, где друг другу помогают, не лгут, не вредят, а действуют во имя общих интересов). Суть феномена ясна: противоречия капитализма как самые заметные его проявления в первую очередь находят отражение в концепциях философов, например, «для Гегеля и его последователей сама логика, по коей мир творится и движется история, есть изображение войн между отвлеченными понятиями, ибо всякое понятие, всякий тезис имеет своего врага в антитезисе, и хотя после долгой борьбы они мирятся в синтезе, но лишь для того, чтобы начать новую борьбу с новым антитезисом, от него родившимся» (Федоров 2003, т. 1, 256). Более того, некоторыми последователями «заземленного» и «обмирщенного» Гегеля эти временные противоречия переходного общества возводятся в абсолют: «Борьба взаимоисключающих противоположностей абсолютна, как абсолютно развитие, движение» (Ленин, т. 29, с. 317). Такая точка зрения — типичный образец в определенной мере одностороннего западноевропейского мышления.

Тектология же, развиваясь в русле отечественной познавательной традиции, имеет в своем распоряжении всю систему накопленного человечеством опыта, обобщая который, она свободна от всякой односторонности — она всенаучна и всеобща. Ее выводы таковы: эволюция системы возможна как арогеничным, так и катагеничным путем (точнее, без наличия и с наличием фактора катагеничности), но в первом случае ее эволюционные возможности больше и развитие более устойчиво, чем во втором, когда прогрессивное развитие реализуется лишь в суженном эволюционном диапазоне. Тектократическое общество — это общество, развивающееся по первому пути. На нынешней стадии исторического развития оно как оптимально организованное и наилучшим образом самоуправляемое в максимальной степени отвечает современным социоисторическим реалиям. Тектократически организованное человечество — это и есть та «новая стадия в истории планеты», именуемая ноосферой, которая «требует проявления человечества как единого целого», более того, та стадия, которая «создает по существу новое в истории Земли, а не только в истории человечества» (Вернадский 1991, с. 28). Таким образом, ноосфера как эволюционно «новое состояние биосферы» возможна лишь в том случае, если антропосфера перейдет в качественно новую фазу своего развития, т.е. из паразитически в тектократически организованное состояние. Именно на этой стадии «человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой», способной перестраивать биосферу не в чьих-то сугубо частных интересах, а в «интересах народных масс — всех и каждого» (Там же, с. 240-241).

Объединение человечества, освобожденного от внутреннего катагеничного комплекса, может произойти по двум моделям. Модель «газон» c единым адаптационным механизмом, т.е. с некой усредненной общечеловеческой культурой, например, американской. И модель «клумба» с широким набором способов адаптации, когда культура даже маленького народа бережно сохранена как уникальный способ адаптации к определенной природной среде, пусть даже не самой распространенной. Популяции отнюдь не бессмертны: просто их время жизни много больше времени жизни отдельной особи. Любая глобальная катастрофа, независимо от причин, внутренних или внешних, может привести к гибели не только самую жизнеспособную популяцию, но и вообще всю жизнь на Земле. Поэтому о бессмертии популяций можно говорить в большой степени условно. Но что такое глобальная катастрофа? Это просто скачкообразное, точнее, резкое изменение среды, т.е. за очень малый период времени, и чем меньше он, тем катастрофичнее последствия. Наша Земля представляет собой огромное разнообразие различных климатических зон. Допустим, условия на ней резко изменились. Если климат стал более засушливый, и Земля стала стремительно опустыниваться, то человечество, объединенное по типу американского «газона», попросту вымрет. А вот альтернативный тип объединения — модель «клумба» — гарантирует его выживание, так как эта модель в своем распоряжении имеет и арабский способ адаптации, и монгольский, и туркменский, и другие. Если же климат стал более влажным и теплым, и на Земле стал доминировать тропический климат, то выживут и помогут выжить другим народы этой зоны, чья культура была бережно сохранена этим самым оптимальным типом объединения. Если климат станет суровый, напоминающий сибирский, то ясно, что именно сибирские народы и народности помогут выжить человечеству, и в этих условиях, кстати, и американцам тоже. Таким образом, с тектологической точки зрения модель объединения человечества в единое целое по типу «клумбы», имея в своем распоряжении максимально возможный адаптационный материал, тем самым имеет и самые широкие возможности для дальнейшего своего развития [23]. Альтернативная ей модель «газон», причем неважно какого, американского, арабского или другого варианта, имеет чрезвычайно суженный эволюционный коридор и поэтому в чрезвычайно изменчивой среде имеет все шансы погибнуть при резкой климатической флуктуации.

Подытоживая, можно сделать следующий вывод. С тектологической точки зрения устойчивое развитие человечества возможно в случае, если:

1) оно избавится от внутреннего катагеничного фактора;

2) типом объединения будет модель «клумба»;

3) базовыми принципами его организации будут:

— принцип организационной симметрии,

— принцип соответствия,

— принцип ротации,

— принцип нестяжательства;

— системообразующим принципом его взаимодействия с природной средой станет принцип коэволюции, иными словами, все тот же принцип организационной симметрии, действующий уже в системе «антропосфера-биосфера»;

— и этот же универсальный принцип взаимной арогеничности будет задавать оптимальную тенденцию соразвития всех составляющих человечество элементов, от цивилизаций до этносов, от наций до социумов любого уровня организации.

Примечания

1. В целях сокращения далее в тексте эти комплексы будут именоваться соответственно «эгрессором», «ингрессором» и «дегрессором».

2. С точки зрения тектологии «производство, или общественный труд, представляет две стороны», обращенную «к внешней природе, это — технический процесс», и обращенную к самим людям, «это — экономический процесс». Таким образом, три части ингрессора производят первичную, т.е. основную — техническую ингрессию. Экономическую ингрессию осуществляет торговый элемент, являющийся вторичным ингрессором, т.е. связующим звеном между всеми частями социальной системы (См.: Богданов 1999, с. 284).

3. «Организующие функции господствующих классов… все более сосредоточивались и продолжают сосредоточиваться на их собственной жизни и поддержании ее условий, т.е. на эксплуатации, распределении и потреблении продуктов» (Богданов 2003б, с. 238).

4. Деятельность эгрессора в системе: ЭэЭи = ↑↓, в то время как деятельность ингрессора: ИиИэ = ↑↑. Стрелка ↑ означает эволюционный арогенез, т.е. организационный прогресс системы, связанный с усложнением ее структуры в сторону улучшения своих эволюционных возможностей, а стрелка ↓ означает эволюционный катагенез, т.е. соответственно, организационный регресс системы, связанный с упрощением ее структуры и снижением ее адаптационных возможностей.

5. Деятельность дегрессора в системе: ДэДдДи = ↑↑↓, в то время как деятельность ингрессора: ИэИдИи = ↑↑↑.

6. Принцип организационной симметрии соблюдается, если ЭэЭдЭи = ДэДдДи = ИэИдИи = ↑↑↑, т.е. взаимная арогеничность всякой внутрисистемной деятельности есть инвариант системы.

7. Контрдифференциация дифференцированного труда приводит к образованию трех основных сфер интегрированной общественной деятельности — это производительная (ингрессор), охранительная (дегрессор) и управленческая (эгрессор).

8. Согласно Платону, принцип ротации кадров должен действовать, начиная с этой процедуры. В полном соответствии с этим принципом молодежь распределяется исключительно по способностям независимо от своего происхождения: дети управляющих с низкими задатками направляются в группу обучения производственному делу, и наоборот.

9. Необходимое условие устойчивости — это такое тектологическое состояние комплекса, когда относительная гарантия его сохранения в непрерывно меняющейся среде достигается за счет постоянного перевеса ассимиляции над дезассимиляцией, т.е. «возрастания суммы его активностей за счет среды» (Богданов 2003б, с. 133).

10. Достаточное условие устойчивости — это такое тектологическое состояние комплекса, в котором суммарная активность взаимодополнительных связей между его элементами перевешивает суммарную активность противоречий между ними (См.: Богданов 2003б, с. 201).

11. Паразитарная, или дисгармоничная, система — это система с комплексом, катагенично связанным с адаптированным к внешней среде другим арогеничным ему комплексом, используемым уже в качестве вторичной среды для собственной адаптации. Таким образом, паразитарная система имеет матрешечную структуру и как минимум состоит из двух комплексов, двух сред и двух дегрессий разных порядков. Негативный смысл, которым по обыкновению наделяется данное понятие, в тектологии не всегда оправдан: например, ребенок в утробе матери вопреки всяким «лелейно-умилительным» житейским представлениям, тем не менее, с тектологической точки зрения является паразитом (См.: Федоров 2003, т. 1, с. 358).

12. Беспаразитарная, или гармоничная, система — это система арогенично комплементарных комплексов, проще говоря, «система всеобщего сотрудничества» (Богданов 1906, с. 273).

13. Таким свойством обладает стационарный комплекс, или кратко стационар, который тектология определяет как систему с постоянной структурой и переменным субстратом. Например: слово–понятие, традиция, популяция, предприятие, пламя и т.д. Одно из условий существования таких систем — непрерывность смены субстрата.

14. Аксиома самоподобия — в структурном отношении реальность во всех проявлениях, во всех своих сферах сама себе подобна. В основе аксиомы лежит «универсальная концепция структурного единства природы», следствием которой является принцип изономизма, отражающий «возможность одинакового выражения законов природы для физически противоположных позиций» (Богданов 2003в, с. 128).

15. Ризома — сложная, иерархически не упорядоченная система неоднородных комплексов, объединенных симметричной или асимметричной цепной связью (См.: Богданов 2003б, с . 96), иными словами, сеть наподобие корневой системы без главных и боковых корней.

16. Темпоральность историогенеза находится в прямой зависимости от темпоральности техногенеза, поскольку ускорение исторического развития — это следствие исторически возрастающей синергии человеческой деятельности, результатом которой является непрерывный рост частоты смены научно-технической парадигмы и, соответственно, технологического базиса относительно постоянной частоты смены человеческих поколений. «На ранних стадиях жизни человечества его развитие совершается с величайшей медленностью, и нужны целые тысячелетия для таких изменений, какие теперь протекают за немногие годы. Новые приемы труда и познания вырабатываются так постепенно, что незаметно для людей входят в их опыт и становятся нераздельною частью традиций, передаваемой от отцов к детям как священные заветы… Но каждый шаг прогресса облегчает дальнейшие шаги, и мало-помалу скорость развития возрастает. Она, наконец, перестает быть неуловимой для каждого поколения в отдельности… Прогресс техники и знаний стал происходить заметно для самих людей в виде, напр., разных “открытий”, практических и познавательных, которые возникают и усваиваются людьми уже на памяти живущего поколения» (Богданов 1920, с. 31-32, 34). В научной литературе встречаются и другие названия этого принципа: закон ускорения мировой истории, принцип уплотнения времени, закон ускорения мирового времени, принцип ускорения темпа истории и др. (См.: Поршнев 1974, с. 27).

17. Мировое использование энергии в 1992 г. в тераваттах в год (10^12 вт): нефть — 4,5; уголь — 3,0; природный газ — 2,5; гидроэнергия — 0,8; ядерная энергия — 0,7 (См.: Капица 1999, с. 127).

18. В настоящее время наиболее перспективные проекты: синтез сверхтяжелых химических элементов, строительство безопасных и безотходных реакторов на быстрых нейтронах, термоядерный синтез с использованием гелия-3 (по словам академика Э. Галимова, запасы гелия-3 на поверхности Луны достигают 500 миллионов тонн, а 20-30 тонн этого идеального и экологически чистого топлива достаточно, чтобы на целый год обеспечить все человечество энергией).

19. Знания, т.е. наука, по Марксу, — это «идеальное и вместе с тем практическое богатство», а «развитие науки — это одна из форм развития производительных сил человека» (Маркс, т. 46, ч. II, с. 33). Таким образом, «степень развития богатства вообще» является «показателем того, до какой степени всеобщее общественное знание превратилось в непосредственную производительную силу» (Там же, с. 215).

20. Богданов для обозначения этого «социального авангарда» использует термин «техническая интеллигенция», а для обозначения более широкой социальной группы, текториата, — термин «организаторская интеллигенция» (См.: Богданов 2003б, с. 462).

21. Философы этого направления усматривали свою задачу в осуществлении принципа «многоединства», когда «все будут чувствовать и сознавать себя во всех и таким образом даже дальние станут близкими»; тогда «вместо индивидуального, разрозненного бытия личностей» будет «полнота родства», для которого «все — те же Я, свои, родные, естественно, органически родные, а не искусственно, механически, внешне сроднившиеся» (Федоров 2003, т. 2, с. 367). «Нет вражды вечной, устранение же вражды временной составляет нашу задачу» (Там же, т. 1, с. 298).

22. Принцип социоморфизма — это один из принципов эмпириомонизма, согласно которому «схема диалектики, создавшаяся в одной области социального опыта, может применяться и за ее пределами, к другим областям явлений, социальных и внесоциальных» (Богданов 1920, с. 170). Этот принцип является частным случаем принципа изономизма.

Библиография

Богданов А.А. Из психологии общества. СПб., 1906.

Богданов А.А., Степанов И.И. Курс политической экономии. Т. 2. Вып. 4. Общая теория капитализма. Коллективистический строй. М.-Петроград, 1918.

Богданов А.А. Философия живого опыта. Популярные очерки. Материализм, эмпириокритицизм, диалектический материализм, эмпириомонизм, наука будущего. М., 1920.

Богданов А.А. Богданов А.А. Наука об общественном сознании // Познание с исторической точки зрения. М.-Воронеж, 1999.

Богданов А.А. Эмпириомонизм. М., 2003a.

Богданов А.А. Тектология: Всеобщая организационная наука. М., 2003б.

Богданов А.А. Организационный смысл принципа относительности // Вопросы философии. 2003в. № 1.

Богданов А.А. Общественно-научное значение новейших тенденций естествознания // Вестник Международного Института А. Богданова. 2004. № 2 (18).

Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. М., 1991.

Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991.

Капица С.П. Общая теория роста человечества: сколько людей жило, живет и будет жить на Земле. М., 1999.

Киютина Т.Н., Разумовский О.С. Принципы оптимизации человеческой деятельности. Красноярск, 2004.

Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II.

Платон. Государство // Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 3. М., 1994.

Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии). М., 1974.

Соловьев В.С. Философское начало цельного знания. Минск, 1999.

Федоров Н.Ф. Философия общего дела. М., 2003. Т. 1-2.