Искусство

ТУК ! ТУК ! С НОВЫМ ГОДОМ !

Как-то раз в новогоднюю ночь, когда все спали, я почему-то никак не могла заснуть. Лежу, прислушиваюсь к каждому звуку — вдруг слышу тихое постукивание: тук! тук! Я затаила дыхание — снова: тук! тук! Потом что-то заскреблось, долго карябалось и затихло — и опять: тук! тук! Но звуки уже приближались, они становились всё громче и громче, всё ближе и ближе, наконец, стали раздаваться совсем рядом с моей кроватью. Я испугалась, нащупала кнопку настольной лампы и включила свет… И что, вы думаете, я увидела? Я ничего не увидела, потому что лампа перегорела! Я ещё сильнее испугалась и залезла с головой под одеяло. И когда звуки возобновились, я в ужасе выпрыгнула из-под одеяла, вскочила на кровать и закричала истошно: «Мама!».

Свет неожиданно включился — на пороге стоял папа: «Успокойся, дочка, тебе просто приснился страшный сон». «Какой сон, папа, здесь кто-то есть!» — закричала я. Папа осмотрел комнату — никого! «Здесь кто-то есть! Я ведь слышала!» — вцепилась я в папину руку. Тогда папа заглянул под мою кровать и рассмеялся: «Да это же твоя Тётка!». И вправду, под кроватью была моя любимая черепаха Тётка. Но какой у неё был смешной вид! Вся в конфетти и с длинной гирляндой, прицепившейся к её коготкам. Но почему она проснулась? Она ведь в это время спит! Поздней осенью она забирается под холодильник и спит до самой весны. «Чует моё сердце, наша “Бирюса” “крякнула”», — забеспокоился папа и ушёл на кухню.

В новогоднюю ночь всякое случается, видимо, и холодильники «крякают». Поэтому я ничему не удивилась, а принесла в полиэтиленовой крышечке молоко, немного капустки, пододвинула всё это к самому носу Тётки и стала наблюдать. Кстати, носа-то у неё и нет как такового — просто на верхней костяной челюсти две дырочки, как у птиц на клюве. Наверное, у них предки одинаковые. И зубов у Тётки нет — она вполне обходится какими-то тонкими пластинками. Перемалывать, перетирать капустный лист — это ещё куда ни шло, так она ещё и перекусывает его! Вот такие чудеса! Вытянет свою шею — как вцепится в капусту! Если не получилось, то с другого боку — только хруст стоит! А шея у неё, как пружина, немножко напоминает гармошку — и кушает Тётка, и музыку играет: благодарит, значит. И такая недотрога! Чуть что, сразу спрячет голову в свой домик — и обижается там себе в одиночку. И гордая такая — ни с кем не разговаривает.

В первый раз, когда она в спячку удалилась, мы подумали, что она на нас обиделась за недостаточное внимание к её персоне. И так мы её тогда зауважали. Оказалось, у черепах так заведено с самого мелового периода. А как узнали, что она когда-то с динозаврами общалась, так сразу стало ясно, кто у кого в гостях. И домик у неё красивый: костяная узорчатая панамка, коричневая с жёлтыми оборочками. Хвост клинышком и всегда поджат. На морщинистых ногах по четыре длинных коготка. Я отцепила гирлянду с одного из них, смотрю: а Тётка глаза свои затянула какой-то плёнкой и спит. С Новым годом, Тётка!

Мне тоже нужно спать. Выключаю свет — и под одеяло, папа что-то на кухне охает; а мне тепло, хорошо: завтра ведь Новый год!

Да я уже и сплю, по-моему…